Катя Рожкова рисует простым кохиноровским карандашом. Подолгу, подробно и очень скрупулезно. Каждую трещину, царапину, надлом — следы, оставленные на предметах временем. Так она следит за неуловимой и в то же время исключительно простой логикой изображаемого предмета. Рожкова изображает тарелки, ведра, телефоны, фотоаппараты, пытаясь через свой послушный и дотошный карандаш заглянуть туда, где реальные предметы обихода теряют привычные связи с миром и превращаются в объекты созерцания.
Натюрморты, старый умывальник, швейная машинка Singer, белые оконные переплеты послевоенной террасы, заросли кустов. В центре художественных практик Рожковой – предмет, она доводит его и масштабом и подачей до знаковости. Масштабный формат станкового произведения, техническое роскошество классического рисунка — будто рисунок камерный возведен в степень — все это порождает необычный эффект, при котором противоположности прискучившей техники кажутся снятыми.
Накануне утренника
, 2021Катя Рожкова рисует простым кохиноровским карандашом. Подолгу, подробно и очень скрупулезно. Каждую трещину, царапину, надлом — следы, оставленные на предметах временем. Так она следит за неуловимой и в то же время исключительно простой логикой изображаемого предмета. Рожкова изображает тарелки, ведра, телефоны, фотоаппараты, пытаясь через свой послушный и дотошный карандаш заглянуть туда, где реальные предметы обихода теряют привычные связи с миром и превращаются в объекты созерцания.
Натюрморты, старый умывальник, швейная машинка Singer, белые оконные переплеты послевоенной террасы, заросли кустов. В центре художественных практик Рожковой – предмет, она доводит его и масштабом и подачей до знаковости. Масштабный формат станкового произведения, техническое роскошество классического рисунка — будто рисунок камерный возведен в степень — все это порождает необычный эффект, при котором противоположности прискучившей техники кажутся снятыми.
Подать заявку
Доступность товара мы сообщим по телефону после проверки